Формально Дочию поколотил его крестный отец – 43-летний сухумский вор «в законе» Тимур Капба, он же Гули, хотя с конвейера Кардавы оба сошли в 2013 году с разницей всего в два месяца.
Нукрию прилетело за то, что он во всеуслышание с кем-то говорил по телефону по-грузински, несмотря на замечания Гули, по национальности абхазца, говорить по-русски, тогда как не из грузин были только он и Арман.
Оставляя крестника не вором, Гули напомнил Нукрию про смоленскую ситуацию, из-за которой, как вор, Нукри был поставлен под сомнение.
Разборка произошла прямо на сходке клана «Кардава-Мзарелуа», собранной для ряда важных заявлений и выработки единой стратегии выживания.
Новости по теме: «Русик сказал, что надо убить Немцова»
Как известно, самый слабый клан назначил своим врагом Вора №1 и теперь собирает под своей эгидой обиженных им диссидентов, которых больше нигде не привечают.
Так объявившийся на сходке Котома зафиксировал свои претензии к некогда побившим его Чурадзе, Барджге и Энцо, назвав их «лохмачами».
Новоявленный союзник мингрелов – Роко Божадзе, оставленный Шакро не вором за вольное обращение с общаком в 2015 году, заявил о вопросах к 67-летнему Гие Диаквнишвили, участвовавшем в его «заочном» приостановлении, который якобы знает о претензиях, но избегает встречаться. По мнению Роко, Длинный должен с извинениями приехать к нему в Турцию.
Наконец, Арман Калужский, не называя имени Шакро, пообещал разобраться с «негодяем», который в оценках вора ссылается на мнение фраеров.
Кульминацией этого фарса, как лопнувший пузырь, стала потасовка Тимура и Нукрия, отражающая атмосферу внутри мингрельского коллектива.
Что касается Гелы, после его видеозаявлений в белорусской тюрьме и трехлетнего небытия, для возвращения в большую политику в качестве противопоставления Шакро он явно не выглядит фаворитом. Единственный телефонный разговор с Таро, который Гела расписал в самых розовых красках, пока ни во что не вылился. Шляпы от него отвернулись из-за нежелания воевать с Бадри, повержение которого, похоже, стало для них с тестем принципиальной целью всей жизни.
В этом году родоначальники клана широко отмечают 20-летие своих претензий к Бадри, против которого сегодня они науськивают весь свой кагал. Мингрелы не могут простить ему за то, что он, спасая своего товарища-мингрела, Мераба Баркалаю, принял на себя его удар, а потом и похоронил как вора, и называют это «крысятничеством».
История конфликта мингрелов и Бадри, которого им не удалось одолеть, даже когда на их стороне был Хасан, – прекрасная иллюстрация того, как грузинские воры с их плотностью даже при такой давности неприязненных отношений умудряются спокойно сосуществовать в одних и тех же сферах, не замечая друг друга.
